Link
Часть I. Миллион лет до нашей эры
Начало
Все это начиналось давным-давно. На дворе
стояла весна 1984 года. СССР "по самое не хочу"
погряз в застое. Бушевал тотальный дефицит.
Когда в наш
Днепропетровск, провинциальный украинский
городок с миллионным населением, завозили пепси-колу, то за ней
выстраивалась очередь просто угрожающих
размеров, ничуть не меньше, чем
в ленинградский Эрмитаж. Везло далеко не всем, поэтому
приходилось пить лимонад "Дюшес",
эдакую сильно газированную воду из-под крана,
подкрашенную неким химическим веществом желтого цвета. В этом же году,
никому не известная ватага парней из Нью-Джерси,
во главе с юным, но не по годам
целеустремленным, Джоном Бон Джови,
выпускает свой дебютный альбом, который
явился началом большого пути в
истории одной из самых успешных рок-групп
конца XX века. Тогда же, в голове
десятилетней девочки с простым русским
именем Катя и не менее простой фамилией
Лель уже зародились слова и музыка к песне
"Муси-пуси", которой спустя почти 20 лет будет
суждено стать символом российской
эстрады со всеми вытекающими отсюда
последствиями. На тот момент, мне, простому
советскому пионеру из простой еврейской
семьи тоже исполнилось 10 лет. Ранее и я баловался "песнописанием", но
достигнув столь зрелого возраста,
несколько отошел от сочинения подобных
хитов. Жизнь била ключом, требовались новые ориентиры и идеалы. И как раз тогда, у нас
дома появился музыкальный центр "Радиотехника",
состоявший из
акустической системы (2 колонки мощностью
по 30 Вт каждая), усилителя и проигрывателя виниловых
дисков. Все это показалось мне настоящим
чудом советской техники. Я смотрел на
аккуратные, отполированные, сверкающие блоки с
широко раскрытыми от удивления глазами.
Ничего подобного мне никогда видеть не доводилось. До этого, у нас
был один проигрыватель, который по дизайну больше
напоминал переносную электрическую
печку. Его динамики располагались где-то
внутри могучего корпуса, а звук, издаваемый ими, местами
напоминал отчаянный визг целого хора
мартовских котов, которым одновременно прищемили хвосты. Головка
же звукоснимателя методично царапала
пластинки, со временем приводя их в полную
негодность. Так что, покупка музыкальной
аппаратуры "нового поколения" привела
меня в неописуемый восторг и заставила
глянуть на мир музыки более пристальным
взглядом. В нашем доме было достаточно
много дисков, оставшихся в наследство от
старого аппарата. Однако, часть из них, по
указанным выше техническим причинам,
воспроизводить было невозможно. Оставшуюся
же груду винила иногда приходилось слушать,
скрипя зубами, поскольку даже в то время мой
нежный детский слух с трудом воспринимал
музыкальных героев эпохи застоя вроде "Песняров",
будущей примадонны Аллы Борисовны и неких
сомнительных эстрадных звезд стран
социалистического лагеря: "Скальды" (Польша),
"Цурците" (Болгария), "Савои" (Румыния)...
Хотя попадались и довольно интересные
экземпляры. Например, альбом Клиффа Ричарда
1979 года, изданный на болгарской
студии грамзаписи. Был еще диск голландской поп-группы "Teach-In". Их песни
чем-то напоминали композиции легендарной
ABBA, хотя, в то время я и не
догадывался о существовании знаменитого
шведского квартета. У "Teach-In" было два
очень известных хита, которые наверняка
знакомы многим. В конце 70-х, с песней "Ding-a-dong"
голландцы побеждали на
конкурсе Евровидения. Наш более поздний
слушатель имел честь познакомиться с ней в интерпретации
дуэта "попсовиков из глубинки": Алены Апиной
и Мурата Насырова. Ну, помните, там пелось
что-то про белые/синие/темные ночи, которые
вероятно были дней короче. Вторая же их
вещь "All Alone", уже через много лет после
распада группы, вошла в саундтрек к
небезызвестному оскароносному киноэпосу
"Титаник". Обе эти песни как раз и присутствовали на том диске, который я
слушал с превеликим удовольствием и "заездил"
буквально до дыр. Что
интересно, очень часто на обложках альбомов
зарубежных исполнителей названия песен
вообще не печатались на языке оригинала. Т.е.
их можно было прочитать на русском, на
болгарском, а то и на румынском языках, но
только не на английском.
Без всякого сомнения, в те годы я не мог, ни то, что
самостоятельно покупать пластинки, но и
никак влиять на их покупку родителями.
Помню, однажды, я увидел в магазине диск с
популярной тогда песней про малиновку.
Может быть, кто-то помнит, там был такой припев:
"Прошу тебя, в час розовый напой тихонько
мне, как дорог край березовый в малиновой
тра-ля-ля". Ее исполняли "Верасы".
Короче говоря, я скромно попросил отца
купить этот диск. На что получил ответ,
который, в терминах нынешнего времени,
звучал бы примерно так: "Ты что, с ума
сошел?! Как можно слушать такую дешевую
попсу?!" Конечно, в то
время такого понятия как "попса" еще и в помине
не было, но, видимо, где-то в далеких
глубинах подсознания оно существовало
всегда и
имело довольно четкое определение. Впрочем,
стили музыки тогда тоже никак не
классифицировались. Такие термины как "рок",
"поп", "кантри" или, не приведи
господи, "нью-вэйв" были практически
неизвестны обывателю. Вся популярная
музыка объединялась под одним емким словом
"эстрада". Она была двух видов:
"советская" и "зарубежная". В
общем, в нашем доме так и не зазвучал хит про
маленькую птичку малиновку. А жаль... Хоть и простая
да незатейливая
песенка, но на фоне нынешних "ой, люли мои
люли... в море теплом, в море синем",
звучала на достаточно приличном уровне. Как говорится, все
познается в сравнении.
На виниловом фронте без перемен
В середине 80-х, на отечественном
рынке звукозаписи стоял полный штиль. Да и слово "рынок", применительно к
реалиям тогдашней жизни, звучало как-то
неуместно . Рынок был просто
молочным братом базара, того, на котором
продавались
мясо, овощи и фрукты. А в остальном, слово было
плохое, ассоциировавшееся с
капитализмом и несчастным
эксплуатируемым пролетариатом. В общем, это
было не наше. Мы же, под
руководством коммунистической партии, жили
в стране давно победившего социализма. К 2000 году,
партия обещала нам молочные реки
и кисельные берега - все это называлось
весьма туманным термином "коммунизм",
где от каждого будут брать по способностям
и ему же отдавать по потребностям, и где
деньги "умрут", как чуждый советскому
народу символ буржуазного строя. Не было
рынка - не было и конкуренции. В магазинах
продавались колбаса, сыр, творог одного
единственного сорта. На бутылках молока,
кефира и ряженки вообще отсутствовали
какие либо этикетки. Разница заключалась
лишь в цвете крышек. Сорт
пива был тоже один - "Жигулевское".
Причем летом, оно, как правило, практически
не продавалось. На разлив шла жидкость, в основном из грязных
желтых железных бочек, которое на месте
разливалось в трехлитровые банки
(сорт "баночного" пива) или... в
дырявые целлофановые кульки. В последнем
случае нужно было срочно принимать
единственное решение: либо присосаться к
нему сразу, не отходя от бочки, либо со
скоростью спринтера бежать домой, чтобы не
успело полностью расплескаться сквозь
многочисленные маленькие дырочки, и
переливать в более подходящую тару. В мире
звукозаписи исключений не наблюдалось.
Студия грамзаписи "Мелодия" была тоже
единственной в стране. Ее возможности были
ограничены, поэтому ассортимент
выпускаемых пластинок никак не мог
удовлетворить отечественного слушателя.
Впрочем, и качество записи на дисках было
похуже, чем на зарубежных аналогах.
Да, я не оговорился, импортные диски тоже
продавались. В основном, болгарские. Вот
ведь как интересно вышло. Получается, болгары
еще в те далекие годы умудрялись
обеспечивать музыкой наших неприхотливых
слушателей. Наверное, каждый помнит, как в
середине 90-х, рынок стран постсоветского пространства заполонила пиратская CD
продукция болгарского производства. Стоили
эти диски на порядок меньше фирменных, а в
плане качества, ничем им не уступали. Правда,
в 80-х, "левых" пластинок еще не было. Диски
были лицензионные, пиратство пока не
поощрялось. Болгары же, в основном, продвигали
своих доморощенных талантов, которые мало
кого здесь интересовали. Хотя, изредка,
радовали поклонников музыки альбомами
западных исполнителей. Кроме уже
упоминавшегося Клиффа Ричарда, они
выпускали пластинки "Boney-M", а также
умудрились выдать легендарный "Thriller"
Майкла Джексона. Но достать такое можно
было, разве что, в столице нашей тогдашней
Родины, Москве, да и то, выстояв пару часов в
очереди. В более провинциальных городах, на
прилавках магазинов лежали лишь творения
восточноевропейских исполнителей.
Однако и эта продукция долго не
залеживалась. В СССР был большой спрос на всякого
рода импортные товары. Это объяснялось
очень просто. В отношении качества они значительно
превосходили отечественные аналоги, а их оформление и дизайн заметно
радовали глаз, значительно контрастируя с
поделками советской легкой промышленности.
О такой вещи, как маркетинг, советским производителям
ничего известно не было. Да
и зачем, собственно, в отсутствии-то
конкуренции?
Народ все равно будет брать все, что дают. "Мелочами",
вроде раскрашивания этикеток на бутылках
или моделированием одежды и обуви по
современным стандартам, абсолютно
никакой необходимости заниматься не было. Как там у
Маяковского: "Вы любите розы!? А я на них
срал. Стране нужны паровозы. Стране нужен
металл"! Эти слова очень четко отражали направление маркетинговой политики
Советского Союза. В общем, "любители роз",
коих в стране, почему-то, было подавляющее
большинство, старались брать "импорт".
По умолчанию, считалось, что и импортная
музыка была лучше отечественной. Так что,
"звезды" эстрады из социалистических
стран раскупались на
ура.
Альбомы же музыкантов капиталистического
мира удостаивались чести быть изданными на
студии "Мелодия" только с санкции
идеологического отдела коммунистической
партии. Шансы, получить такую привилегию,
были преимущественно у исполнителей,
выражавших глубокую симпатию
социалистическому строю и нещадно
критиковавших империализм и капитализм.
Таким был, к примеру, американский певец Дин Рид.
|
|
